Артем Укропов, сооснователь архбюро Megabudka: «Девелоперы заинтересованы с точки зрения маркетинга и привлечения клиентов в создании чего-то уникального»

О формах, смыслах и формировании идентичности российской архитектуры — эксклюзивно для Всеостройке.рф

Визионерское архбюро Megabudka — известное имя в столичном архитектурном пространстве. На его счету участие в знаковых городских конкурсах: реконструкция Триумфальной площади, благоустройство Тверской улицы и парка Мневники. Архбюро сотрудничает с ведущими застройщиками Москвы, помогая создавать больше, чем формы, — смыслы. Почему именно за такой концепцией будущее, в эксклюзивном интервью директору портала Всеостройке.рф Светлане Опрышко рассказал Артем Укропов, сооснователь архитектурного бюро Megabudka. 

— На сессии Урбан Хаба в рамках ПМЭФ Вы высказали мысль,  что скоро красоту заменят нейросети, которые делают архитекторы. И от архбюро будут требоваться только смыслы. Действительно верите, что нейросети могут частично заменить архитекторов? 

— Все к этому идет. Я не вижу никаких препятствий. Возможно, уйдет больше времени, но это уже подступает. Дело в том, что архитектурная профессия, сам принцип работы архитектора состоит в основном из двух этапов: сначала рисуешь концепцию, потом делаешь проектно-сметную документацию, чертежи и так далее. И, на самом деле, алгоритмизировать проектно-сметную документацию, если архитектор работает в BIM, несложно. Понятные алгоритмы, даже искусственный интеллект особо не нужен, чтобы картинку перевести в чертежи. Я не думаю, что это будет очень сложно и очень долго. Сделать визуализацию тоже несложно.

За человеком, за архитектором остается единственная задача — написать промт. Написать такой промт, в результате которого искусственный интеллект сможет сгенерировать  то, чего раньше не было, или то, что архитектор хочет заложить. И, фактически, за человеком, архитектором, остается единственная задача — передать проекту смысл. Сейчас еще пока по-старинке архитекторы гоняются за формой, пытаются выразить себя. Сегодня говорили о бионике, до этого у нас были плоские крыши…

— Вы раскритиковали бионику… 

— Это мода. Нейросети делают бионику лучше, чем мы в 3D-программе сможем смоделировать. Мы сначала ориентируемся на них, а потом только перегоняем в 3D. И то уже есть сети, которые перегоняют свою картинку в 3D. Это несложно. Построят бионику, еще какое-то время будут строить, а потом все поймут, что просто оболочка, обертка для конфеты. Но главное же то, что внутри. 

И таким образом оказывается, что форма — это просто маркетинг, это мода. Нравится, не нравится — субъективные понятия. То, что воспитывает человека, формирует общество, отвечает за сценарии развития, — это именно смыслы. И вот смыслы должны закладывать люди, и без этого никуда не деться. Кто закладывает смыслы и сможет выразить их в архитектуре? Только архитекторы. Поэтому за нами остается только это. 

Для меня очень странно слышать и участвовать в разговорах о стилистике архитектуры, когда нет никакой стилистики — все, закончились времена. Будут еще какое-то время, можно проехаться, пока еще более-менее актуально, но это ненадолго вообще. Потому что уже есть кризис формы. Нейросети делают любые формы. Что еще? А придумать нужно что — суть, идеологическую составляющую. Это задача только для архитектора, и за нами будущее. 

— Вы ранее говорили, что научились выражать самобытную архитектуру в Китае, а у нас еще нет нового и своего. Почему и когда? 

— Несколько лет назад я был на Венецианском архитектурном биеннале, и там был павильон Китая. Когда заходишь в павильон Китая, то обнаруживаешь, что они собрали в этом павильоне современную китайскую архитектуру. И когда рассматриваешь это, понимаешь, что это точно китайская архитектура. Она очень современная. Она ни на что не похожа. Но ты считываешь китайские архитектурные коды, идентичность китайскую. И очень здорово, что они начали это развивать. 

Да, конечно, у них много проходных проектов, коммерческих, глобалистских. Но, тем не менее, на фоне всего этого кураторы понимают это: они подсвечивают очень самобытную архитектуру, которая влияет на формирование нации, придает ей идентичность, локальный патриотизм, воспитывает ее в долгосрочной перспективе. Цепляется за старое, как мы цепляемся за авангард, а пытается переосмыслить и сделать что-то новое. 

У нас архитекторы в основном делают так: открывают международные порталы или периодику, смотрят хороший проект и показывают их как аналоги заказчикам. Дальше привязывают более-менее на участок. Научились делать. Хорошо. Срисовывать научились. Но дальше-то что? Чтобы нас хотели, мы должны создать уникальный, интересный продукт. Уникальный, интересный продукт как авангард должен быть вообще «рожден» с пустого места. Либо он должен быть основан на чем-то, что было раньше, и переосмыслен, доработан. Но не на сегодняшний день, а на будущее. И с этим современный архитектор, к сожалению, не справляется. 

Почему я говорю про переосмысление? У нас был проект нового русского города. В рамках него разработали новый русский стиль как таковой. Прописали некоторые правила, алгоритмы. Было исследование, как мы к этому пришли. Но главное — зачем мы это сделали — для того, чтобы создать дискуссию. Чтобы архитекторы сказали: «Смотрите, как это можно делать. Давайте развивать наш культурный код». Может быть, не так, как мы предположили, другим образом. 

Это, конечно, провокационный проект. Но когда мы построили первый объект в этом стиле, оказалось, что у общества огромный запрос. На этапе визуализации это был очень тиражированный проект среди всех наших, о котором рассказывали федеральные СМИ, писали в социальных сетях. Это было удивительно. Мы уже тогда поняли, что людям нужно что-то национальное, идентичное, но новое, современное. 

Потом, когда мы реализовали первый проект в новом русском стиле,  оказалось, что это вообще имеет потрясающий коммерческий эффект. Люди приезжаю, покупают, пользуются, земля вокруг него дорожает. И действительно, мы поняли, что да — у нас была гипотеза. На этапе гипотезы это работало. На этапе практики это работает еще сильнее. Значит, это та самая болевая точка. И мы можем бить именно в нее и создавать что-то новое. 

Почему мы именно визионерское бюро Megabudka. Потому что думаем о будущем. Мы пытаемся не следовать трендам — это всегда вторично. Мы пытаемся создавать тренды, чтобы другие люди повторяли, но не для того, чтобы они повторяли. Создание трендов провоцирует на создание еще чего-то нового. Поэтому мы это делаем. 

— Как вы с коммерческими проектами справляетесь: деньги или архитектура будущего? 

— Здесь вообще нет никаких противоречий. Наш основной заказчик — это девелоперы. И девелоперы заинтересованы с точки зрения маркетинга и привлечения клиентов в создании чего-то уникального. Плюс мы работаем, например, с городскими, парковыми территориями, с туристическими кластерами. Мы делаем уникальные объекты, которые являются достопримечательностью. Через них значительно легче привлечь внимание людей и через них значительно легче образовывать, повышать культурный уровень человека. Когда он смотрит на это, он считывает поверхностный уровень: да, это красиво или странно, или необычно. Но он не понимает, что это такое. Дальше он начинает копать. 

Это как хороший фильм: когда не поверхностный сценарий, а когда ты видишь очень много отсылок. Так же в наших проектах, в достопримечательностях — эти все отсылки, глубины смысла — они всегда присутствуют. Людям интересно в этом копаться. А заказчику удобно это клиентам продавать: вы живете в будущем, находитесь рядом с достопримечательным объектом, это обеспечивает, в том числе, и туристическую привлекательность, огромный трафик. С точки зрения денег это выгодная история. 

— На рынке сейчас наблюдаются достаточно кризисные явления. Заметили ли вы, как архитектурное бюро, это на себе это? 

— У нас, наоборот, стало работы больше. Потому что, может, мы правильно свою позицию транслируем. Действительно, люди, выбирая, что они хотят видеть, в последнее время пытаются стать соучастниками формирования будущего. И мы им с этим помогаем. Уникальный продукт хорошо продается. 

Если бы мы делали массмаркет, наверное, мы  бы чувствовали себя хуже. Но мы просто его не делаем. Поэтому даже в рядовых проектах сразу говорим и обозначает заказчику, что будем делать что-то из ряда вон выходящее. Это будет эксперимент, но он будет оправданный, потому что переведет к определенным целям. И кто готов, идет с нами дальше, и всегда получается что-то интересное. Причем это не всегда Москва, очень много в регионах люди с этим работают. 

Это решает важные задачи. Например, есть предприятие, необходимо обеспечить сотрудников, которых сейчас очень тяжело привлечь. Такие вещи со смыслом и с уникальностью очень хорошо привлекают людей. Вокруг какой-то идеи значительно легче сплотиться, нежели вокруг какого-то умозрительного объекта с красивой формой. 

— Чем Вы вдохновляетесь? Кто Вам нравится из коллег в нашей стране и за рубежом?

— Мы анализировали рынок, когда своей бренд-платформой занимались. В России нам нравится не так много бюро. Это бюро, которые, как правило, небольшие и как раз тоже могут интересно работать со смыслами. Нам очень нравится Сергей Колчин, Katarsis Architects, архбюро «ХВОЯ», Александр Бродский, конечно же, TOTAN. Я могу еще кого-то забыть, но кого вспомнил — это те, кто нам искренне симпатичны. Это всегда небольшая организация. Потому что контроль над смыслами — это всегда авторская позиция. Она не может быть мультиплицированной. Или может быть, но я не знаю, как это сделать. Должно сойтись в людях много всего, чтобы они могли на это визионерски посмотреть. 

Среди иностранных коллег нам нравятся современные японские архитекторы: SANAA, Дзюнья Ишигами, Томас Хизервик. Нравится Bjarke Ingels. Хотя это большая организация, но, тем не менее, это уникальный прием, когда им удается при большом штате работать с развитием отрасли. Там не так много смысла, там больше про формы, но эта форма предлагает новые сценарии, чего не делают другие. 

Нам нравится MVRDV, Herzog & de Meuro. Среди иностранцев значительно больше интересных бюро. И вот сейчас на форуме, на сессии, прозвучал вопрос: «Какие здания, например, современные вам нравятся в России, в Москве?». Мы недавно как раз думали. Оказывается, что самые классные и интересные здания, например, ЖК «Бадаевский», или, например, Red7, ЖК Nicole — кто архитекторы? Как раз  Herzog & de Meuron, Томас Хизервик, MVRDV.  Но, на самом деле, мы же можем так делать.  И многие архитекторы, не все, но могут так делать. 

Пока еще среди заказчиков, среди девелоперов есть мнение, что только иностранцы так могут сделать. И в результате иностранцам достается возможность выразить максимально идею, раскрыть потенциал места или решить задачу необычным образом. И им выделяются эти бюджеты. А мы, к сожалению, с большим количеством проектов вынуждены добиваться тех же самых эффектов, но используя значительно более экономичные приемы. И сейчас я вижу сложность именно в этом — в том, что бюджеты российским архитекторам выделяются небольшие, а требования — «хотим, как все». И, конечно, далеко не все хотят экспериментировать и готовы тратить на это очень много денег. Но надеемся, что вскоре сможем действительно полноценно заменить иностранных звезд, стать не только локальными российскими звездами, а создать некий такой прецедент уникальности у нас в России, чтобы его захотели купить и иностранцы. И только в этом я вижу возможность для экспансии на зарубежный рынок. Не в повторении, не в том, что мы хорошо делаем рабочее проектирование. Нам нужно стать другими, нам нужно стать новыми. 

Авангард был интересен, потому что он был у нас, в закрытом обществе, его никто не видел, он придуман здесь. Нам нужно развивать свою идентичность до тех пор, пока она будет очень интересной, либо придумывать что-то вообще новое — новые подходы, решения, смыслы, — и вкладывать их в архитектуру. Только так мы сможем продвинуться. Я верю, что за креативными индустриями и, в частности, архитектурой, если мы будем действовать в таком векторе, несомненно, будущее.

Запись интервью доступна по ссылкам: 

Просмотр на YouTube; 

Просмотр на RuTube; 

Просмотр на Дзен; 

Просмотр Вконтакте.  

Ранее о ситуации на рынке жилья и стратегиях развития компаний эксклюзивно для портала Всеостройке.рф рассказали владелец ГК ТОЧНО Николай Амосов, президент девелоперской компании «Прогресс» Виктор Тарасенко,  директор «ИНСИТИ девелопмент» Артем Кислица, генеральный директор «Железно» Юрий Захаров,  президент ГК «Основа» Александр Ручьёв и генеральный директор ФСК Регион Алексей Алмазов. Больше эксклюзивных интервью с представителями власти, застройщиков, банков читайте в рубрике «Интервью ТОПов».